Неточные совпадения
Я подошел к окну и посмотрел в щель ставня: бледный, он лежал на полу, держа в правой руке пистолет; окровавленная шашка лежала возле него. Выразительные глаза его страшно вращались
кругом; порою он вздрагивал и хватал себя
за голову, как будто неясно припоминая вчерашнее. Я не прочел большой решимости в этом беспокойном взгляде и сказал майору, что напрасно он не велит выломать дверь и броситься туда казакам, потому что лучше это
сделать теперь, нежели после, когда он совсем опомнится.
Еще помню я, как, когда мы
делали круг и все взялись
за руки, она нагнула головку и, не вынимая своей руки из моей, почесала носик о свою перчатку.
Кучера, несмотря на водку, решительно объявили, что день чересчур жарок и дальше ехать
кругом всей горы нет возможности. Что с ними
делать: браниться? — не поможет. Заводить процесс
за десять шиллингов — выиграешь только десять шиллингов, а
кругом Льва все-таки не поедешь. Мы велели той же дорогой ехать домой.
Я спустился в эту темноту, держась
за руку моего знакомого. Ничего не видя
кругом,
сделал несколько шагов. Щелкнул выключатель, и яркий свет электрической лампы бросил тень на ребра сводов. Желтые полосы заиграли на переплетах книг и на картинах над письменным столом.
Вахрушка молодцевато подтянулся и
сделал налево
кругом. Таинственный бродяга появился во всем своем великолепии, в длинной рубахе, с котомочкой
за плечами, с бурачком в одной руке и палкой в другой.
Если принять рано утром вечерний малик русака, только что вставшего с логова, то в мелкую и легкую порошу
за ним, без сноровки, проходишь до полдён: русак сначала бегает, играет и греется, потом ест, потом опять резвится, жирует, снова ест и уже на заре отправляется на логово, которое у него бывает по большей части в разных местах, кроме особенных исключений; сбираясь лечь, заяц мечет петли (от двух До четырех), то есть
делает круг, возвращается на свой малик, вздваивает его, встраивает и даже четверит, прыгает в сторону, снова немного походит, наконец после последней петли иногда опять встраивает малик и,
сделав несколько самых больших прыжков, окончательно ложится на логово; случается иногда, что место ему не понравится, и он выбирает другое.
Добрая собака, особенно с верхним чутьем, не станет долго копаться над их следами, а рыская на
кругах в недальнем расстоянии от охотника, скоро почует выводку,
сделает стойку, иногда
за сто и более шагов, и поведет своего хозяина прямо к птице.
Надобно принять
за правило: как скоро подъедешь в меру — стрелять в ближайших; целя всегда в одну, по большей части убьешь пару и даже изредка трех. Желая убить больше одним зарядом — измучишь себя и лошадей и убьешь несравненно меньше, потому что угонишь далеко и беспрестанным преследованьем напугаешь озимых кур гораздо скорее, чем редкими выстрелами. Обыкновенно после каждого выстрела поднимется вся стая и,
сделав невысоко
круг или два.
Как мне благодарить вас, добрый друг Матвей Иванович,
за все, что вы для меня
делаете. Письмо ваше от 10 сентября вместе с листком от Аннушки глубоко тронуло меня. День ее рождения мысленно я был в вашем
кругу и видел мою малютку в восхищении от всех ваших добрых к ней вниманий. Спасибо, от души спасибо!..
Летучий сидел уже с осовелыми, слипавшимися глазами и смотрел
кругом с философским спокойствием, потому что его роль была
за обеденным столом, а не
за кофе. «Почти молодые» приличные люди
сделали серьезные лица и упорно смотрели прямо в рот генералу и, по-видимому, вполне разделяли его взгляды на причины упадка русского горного дела.
— Видишь ли? сам во всем
кругом виноват, — примолвил Петр Иваныч, выслушав и сморщившись, — сколько глупостей наделано! Эх, Александр, принесла тебя сюда нелегкая! стоило
за этим ездить! Ты бы мог все это проделать там, у себя, на озере, с теткой. Ну, как можно так ребячиться,
делать сцены… беситься? фи! Кто нынче это
делает? Что, если твоя… как ее? Юлия… расскажет все графу? Да нет, этого опасаться нечего, слава богу! Она, верно, так умна, что на вопрос его о ваших отношениях сказала…
В радости они не знали, что
делать. Вечер был прекрасный. Они отправились куда-то
за город, в глушь, и, нарочно отыскав с большим трудом где-то холм, просидели целый вечер на нем, смотрели на заходящее солнце, мечтали о будущем образе жизни, предполагали ограничиться тесным
кругом знакомых, не принимать и не
делать пустых визитов.
— Дядюшка твердит, что я должен быть благодарен Наденьке, — продолжал он, —
за что? чем ознаменована эта любовь? всё пошлости, всё общие места. Было ли какое-нибудь явление, которое бы выходило из обыкновенного
круга ежедневных дрязгов? Видно ли было в этой любви сколько-нибудь героизма и самоотвержения? Нет, она все почти
делала с ведома матери! отступила ли для меня хоть раз от условий света, от долга? — никогда! И это любовь!!! Девушка — и не умела влить поэзии в это чувство!
— Нет ли еще чего? Поищи-ка хорошенько, — спросил Петр Иваныч, осматриваясь
кругом, — уж
за один бы раз
делать умное дело. Вон что там это на шкафе
за связка?
Кругом стало сонное царство. Тишь до того нерушима, что из чащи леса сюда на опушку выскочил подлинялый заяц,
сделав прыжок, сел на задние лапки, пошевелил усиками, но сейчас же и сконфузился: кинул
за спину длинные уши и исчез.
И как стоит одной пчеле раскрыть крылья, подняться и полететь и
за ней другой, третьей, десятой, сотой, для того чтобы висевшая неподвижно кучка стала бы свободно летящим роем пчел, так точно стоит только одному человеку понять жизнь так, как учит его понимать ее христианство, и начать жить так, и
за ним
сделать то же другому, третьему, сотому, для того чтобы разрушился тот заколдованный
круг общественной жизни, из которого, казалось, не было выхода.
—
Кругом все скучают, наскрозь! — отозвался Савва, громко чмокнув, точно от удовольствия. — Чего ни
делают против: лошадьми балуются, голубиные охоты, карты, бои петушьи — не помогает! Тут и бабы, и вино, и
за деньгами гоняются, всё — мимо сердца, не захватывает, нет!
Ревякин ловил мух, обрывал им крылья и гонял по тарелке, заботясь, чтобы муха
делала правильный
круг. Семён Маклаков недоверчиво следил
за его усилиями и бормотал, покашливая...
Жозеф
сделал из него человека вообще, как Руссо из Эмиля; университет продолжал это общее развитие; дружеский кружок из пяти-шести юношей, полных мечтами, полных надеждами, настолько большими, насколько им еще была неизвестна жизнь
за стенами аудитории, — более и более поддерживал Бельтова в
кругу идей, не свойственных, чуждых среде, в которой ему приходилось жить.
— Эх, народ чудной какой! Право слово! — произнес Захар, посмеиваясь, чтобы скрыть свою неловкость. — Что станешь
делать? Будь по-вашему, пошла ваша битка в кон! Вынимай деньги; сейчас сбегаю
за пачпортом!.. Ну, ребята, что ж вы стали? Качай! — подхватил он, поворачиваясь к музыкантам. — Будет чем опохмелиться… Знай наших! Захарка гуляет! — заключил он, выбираясь из
круга, подмигивая и подталкивая баб, которые смеялись.
Старый пень находился уже позади их. Челнок быстро несся к берегу.
Сделав два-три
круга, он въехал наконец в один из тех маленьких, мелких заливов, или «заводьев», которыми, как узором, убираются песчаные берега рек, и засел в густых кустах лозняка. Мальчики ухватились
за ветви, притащили челнок в глубину залива и проворно соскочили наземь. Страх их прошел мгновенно; они взглянули друг на друга и засмеялись.
— Ах, не
делайте этого! Пожалейте себя… Вы такой… славный!.. Есть в вас что-то особенное, — что? Не знаю! Но это чувствуется… И мне кажется, вам будет ужасно трудно жить… Я уверена, что вы не пойдете обычным путем людей вашего
круга… нет! Вам не может быть приятна жизнь, целиком посвященная погоне
за рублем… о, нет! Я знаю, — вам хочется чего-то иного… да?
От этой жизни он очнулся в сумрачном углу большой комнаты с низким потолком,
за столом, покрытым грязной, зелёной клеёнкой. Перед ним толстая исписанная книга и несколько листков чистой разлинованной бумаги, в руке его дрожало перо, он не понимал, что нужно
делать со всем этим, и беспомощно оглядывался
кругом.
И одры разлетелись,
сделали с горы
круг;
за ними закурило и замело облако пыли, и в этом облаке, стоя на ногах посреди тарантаса, явился Рогожин в своей куртке, с развевающимся по ветру широким монашеским плащом. Все это как воздушный корабль врезалось — и тут и гик, и свист, и крик «бей», и хлопанье кнута, и, одним словом, истребление народов!
Несмотря на все уверения в противном, они обшарили меня
кругом и принялись было раздевать; но, к счастию, прежде чем успели кончить мой туалет, подъехал их отрядный начальник: он узнал меня, велел отдать мне все, что у меня отняли, заменил мою синюю шинель и французскую фуражку вот этими, и хорошо
сделал: в этом полурусском наряде я не рискую, чтоб какой-нибудь деревенской витязь застрелил меня из-за куста, как тетерева.
— Так надо сказать-с, — продолжал он, явно разгорячившись, — тут
кругом всего этого стена каменная построена: кто попал
за нее и узнал тамошние порядки — ну и сиди, благоденствуй; сору только из избы не выноси да гляди на все сквозь пальцы; а уж свежего человека не пустят туда. Вот теперь про себя мне сказать: уроженец я какой бы то ни было там губернии; у меня нет ни роду, ни племени; человек я богатый, хотел бы, может, для своей родины невесть сколько добра
сделать, но мне не позволят того!
—
За что мы так несчастливы! Гнусный этот Пандалевский!.. Вы меня спрашиваете, Наталья Алексеевна, что я намерен
делать? У меня голова
кругом идет — я ничего сообразить не могу… Я чувствую только свое несчастие… Удивляюсь, как вы можете сохранять хладнокровие!..
Стрелки стояли во фронте. Венцель, что-то хрипло крича, бил по лицу одного солдата. С помертвелым лицом, держа ружье у ноги и не смея уклоняться от ударов, солдат дрожал всем телом. Венцель изгибался своим худым и небольшим станом от собственных ударов, нанося их обеими руками, то с правой, то с левой стороны.
Кругом все молчали; только и было слышно плесканье да хриплое бормотанье разъяренного командира. У меня потемнело в глазах, я
сделал движение. Житков понял его и изо всех сил дернул
за полотнище.
Мужики стояли толпой возле, ничего не
делая, и смотрели на огонь. Никто не знал,
за что приняться, никто ничего не умел, а
кругом были стога хлеба, сено, сараи, кучи сухого хвороста. Стояли тут и Кирьяк, и старик Осип, его отец, оба навеселе. И, как бы желая оправдать свою праздность, старик говорил, обращаясь к бабе, лежащей на земле...
Надя (обводя руками
кругом себя). Не так! Ни
за что — так! Я не знаю, что я буду
делать… но ничего не
сделаю так, как вы! Сейчас иду мимо террасы с этим офицером… а Греков смотрит, курит… и глаза у него смеются. Но ведь он знает, что его… в тюрьму? Видишь! Те, которые живут, как хотят, они ничего не боятся… Им весело! Мне стыдно смотреть на Левшина, на Грекова… других я не знаю, но эти!.. Этих я никогда не забуду… Вот идет дурачок с усиками… у-у!
Краснова. А теперешняя жизнь нешто хороша! Конечно, я не должна тебя много винить, потому что сама
кругом виновата. Вам что думать! ваше дело мужское, никто тебя не осудит, а нам
за все про все беда. Ну, да что
делать! Теперь поздно разбирать, кто прав, кто виноват, а видно, так надобно было этому делу случиться. Только ты не обмани меня, приезжай!
Или по расчету, или по нестерпимому желанию выйти
за кого-нибудь, и, наконец, уж если вышла, так должна была исправить недостатки мужа, а не доводить его до того, что он с
кругу спился и помер оттого; потом она завлекла молодого человека, отторгнула его совершенно от общества: последнее время его нигде не было видно, и, чтобы скрыть свою интригу,
сделала из родной сестры своего мужа, как говорит Алексей Иваныч, громовой отвод, или средство скрывать любовь.
И это было вполне справедливо. Короткий разговор с заседателем отбросил опять мое настроение в область того нейтралитета, который по какому-то инстинкту признала
за нами сама среда… Но что же
делать? Живому человеку трудно ограничиться ролью свидетеля, когда жизнь
кругом кипит борьбой… Печать? корреспонденции? освещение общих условий? Долго, далеко, неверно!..
И так несколько
кругов. Альберт не волнуется и не сердится. Он знает, что оставить номер недоделанным никак нельзя. Это тоже закон цирка: в следующий раз будет втрое труднее
сделать. Альберт только звончее щелкает шамбарьерным бичом и настойчивее посылает Ольгу отрывистым: «Allez!» — и еще и еще
круг за кругом делает лошадь, а Ольга все больше теряет уверенность и спокойствие… Мне становится ее жалко до слез. Альберт кажется мне мучителем.
Каменщик с бородою, местами белевшей от извести, молча обернулся, — лицо жандарма было строго и внушительно, — молча последовал глазами
за его пальцем, взял кирпич, примерил — и молча положил назад. Жандарм строго взглянул на меня и отошел прочь, но соблазн интересной работы был сильнее приличий:
сделав два
круга по платформе, он снова остановился против работающих в несколько небрежной и презрительной позе. Но на лице его не было скуки.
Я знал, что кабарга
сделает круг по снегу и вернется на свой след и что по этому же
кругу за ней погонится и росомаха.
Так тоже наши мужичонки из навоза селитру
делают, деготь садят, липу дерут, и все это им выгодно, потому что все это дело мужичье, а настоящий аферист из другого
круга за это не берется, а возьмется, так провалится.
Висленев без большого труда уверовал, что Бодростина не могла и не может выдавать его иначе, как выдает, то есть
за ее мажордома, потому что баронесса и графиня, доводясь родственницами Михаила Андреееича, не преминули бы
сделать своих заключений насчет пребывания Иосафа при ее особе и не только повредили бы ей в России, но и здесь на месте, в Париже, не дали бы ступить шага в тот
круг, где она намерена встретить людей, способных разъяснить томящие ее отвлеченные вопросы.
Два года назад Андрей Иванович однажды уже
сделал опыт — записался в школу; но, походив два воскресенья, охладел к ней; не все там было «чувствительно», — приходилось много и тяжело работать, а к этому у Андрея Ивановича сердце не лежало; притом его коробило, что он сидит
за партой, словно мальчишка-школьник, что
кругом него — «серый народ»; к серому же народу Андрей Иванович, как все мастеровые аристократических цехов, относился очень свысока.
Буря эта
сделала известным имя Леонида Андреева далеко
за пределами очень, в сущности, узкого у нас в то время
круга действительных любителей литературы.
И так же незаметно, совсем случайно, вследствие непредотвратимого стечения обстоятельств, сложились дела и повсюду
кругом. Все остались на своих местах. Для каждого оказалось возможным
сделать исключение из правила. В строй попал только смотритель султановского госпиталя. Султанову, конечно, ничего не стоило устроить так, чтобы он остался, но у Султанова не было обычая хлопотать
за других, а связи он имел такие высокие, что никакой другой смотритель ему не был страшен или неудобен.
Низкий и сжатый лоб, волосы, начинающиеся почти над бровями, несоразмерно развитые скулы и челюсти, череп спереди узкий, переходивший сразу в какой-то широкий котел к затылку, уши, казавшиеся впалыми от выпуклостей
за ушами, неопределенного цвета глаза, не смотревшие ни на кого прямо,
делали то, что страшно становилось каждому, кто хотя вскользь чувствовал на себе тусклый взгляд последних, и каждому же, глядя на Малюту, невольно казалось, что никакое великодушное чувство, никакая мысль, выходящая из
круга животных побуждений, не в силах была проникнуть в этот сплюснутый мозг, покрытый толстым черепом и густою щетиной.
Подобрался он к старичку, потрусил его
за плечико, — пьян, как штопор, ручки-ножки обвисли. Достал солдат из ранца шило да дратву и пришил крепко-накрепко домового к креслу
кругом скрозь штаны двойным арестантским швом. Ни в одной швальне лучше не
сделают.
Вот приблизились, вот
кругами стала вилять лисица между ними, всё чаще и чаще
делая эти
круги и обводя вокруг себя пушистою трубой (хвостом); и вот налетела чья-то белая собака, и вслед
за ней черная, и всё смешалось, и звездой, врозь расставив зады, чуть колеблясь, стали собаки.
Словом, выходило, что Перфилий
кругом оболгал и оклеветал попа Кирилла и, вдобавок,
сделал это ни
за что ни про что, или еще хуже — в благодарность
за то, что он, Кирилл, ему покадил. Что же касается до выставленных Перфилием свидетелей, то они в очень большой доле не могут против отца Кириллы свидетельствовать, потому что он «имеет с ними приказную ссору».
Но дворянин был сколь любопытен, столь же и труслив: хотелось ему и подсмотреть
за шатрами, да боязно было к ним прямо подъехать, ибо не знал он, какая в них рать и сколь велика ее сила. Он и поднялся на хитрости, — стал
делать около палаток объездные
круги по тому способу, как ружейные охотники стаю дрохв объезжают, т. е. все вокруг их кружат,
делая один
круг другого теснее.
Но на пятом
кругу, вместо того чтобы плавно очерчивать поворот,
сделал прямую и решительно вынесся
за пределы аэродрома; и уже над лесом, в просторе и тишине, стал подниматься выше.